Утро.
Проснулся он необычайно легко, за полчаса до звуков раковины и звона монастырского колокола, с учетом того, что вся последняя неделя была тяжеловатой на тонком плане, даже для него, опытного, как его считали, монаха.
Тонкое тело легко вошло в физическое, сохранив память о разговоре с мирянином из Москвы, о прогулке по узким улочкам и храмам Катманду, о посещении дома родителей и о полете по странному городу.
Сновидения были хоть и осознанные, но, конечно, не ахти какие, не даршаны богов, не небеса и чистые страны, но… других осознанных сновидений у нас нет пока - так он утешал себя.