Это был человек разнообразных дарований, натура которого органически сочетала волевое начало, созерцательность и интеллектуализм. Он остался в памяти многих своих современников, в частности протоиерея Георгия Флоровского, как "мыслитель с темпераментом бойца". При этом он был человеком подлинной и глубокой религиозности. Будучи по своей основной специальности философом, Эрн обладал слишком живым темпераментом, чтобы замыкаться только в сфере чистой мысли, а его многочисленные связи с выдающимися деятелями русской религиозной мысли способствовали в нем развитию боевой натуры. Во многом он хотел глядеть на мир глазами Православия - и отсюда в нем рано выступает сознание невозможности поклонения западной культуре, а также глубокая потребность возврата к великой и славной традиции христианского Востока. Когда же наступила мировая война, его прежние мысли приняли все более антизападнический характер. И Эрн становится самым ярким и горячим представителем "неославянофильства", и вместе с другими деятелями русской мысли (В.В. Розановым, С.Н. Булгаковым, С.Н. Дурылиным, М.О. Меньшиковым, Л.Н. Тихомировым) он испытывает сильнейшее отталкивание от германской культуры.