Его заголовок сделался нарицательным. В творчестве поэта эта небольшая
книжечка всего лишь из 18 стихотворений — рубежная. Он только что
расстался с Айседорой Дункан и окончательно вернулся домой после
продолжительной поездки в Америку и Европу, которые не принял, не понял и
даже возненавидел. Но и в России ему было неуютно. Как и многие другие,
он чувствовал себя разочарованным в революции.
«Москва кабацкая» увидела свет в конце 1924 года без
этих двух строф — их вымарала цензура. Многие стихи сборника были
известны и до этого. Но здесь впервые выделен цикл «Любовь хулигана» и
указан его адресат — Августа Миклашевская. Без любви поэт не мог. Любовь и
только любовь роняла в его сердце искры, которые разжигали в душе огонь
творчества.
Конечно про любовь он пел не впервые, но всякий раз настолько отдавался
нахлынувшему чувству, как будто оно и в самом деле было первым или
последним. Для Августы Миклашевской, актрисы Камерного театра, встреча с
поэтом, разумеется, тоже не была первой.
Лирика Есенина глубоко интимна, но он умеет затрагивать такие неведомые
струны, что они точно так же (если не сильнее) звучат в других сердцах.
Его стихи воспринимаются не как о ком-то, а как о тебе самом, заставляя
переживать и восторг, и разочарование, и радость жизни, и страх перед
ней. Мало кто, как Есенин, способен передать такое щемящее чувство любви
к Родине, неотделимое от любви к женщине. Иногда это любовь к матери, в
«Москве кабацкой» — к возлюбленной
Структура «Москвы кабацкой» чрезвычайно продумана. Здесь несколько
небольших разделов, но, по существу, она распадается на две смысловые
части: одна — пьяно-кричащая, выворачивающая душу на изнанку, другая —
нежно-исповедальная, достигающая высочайших вершин лиризма. Черное и
белое, тьма и свет, крик и шепот.
Первоначально цикл «Москва кабацкая» — всего четыре стихотворения — был
напечатан в книге «Стихи скандалиста». Сюда входило и печально
знаменитое обращение к Айседоре Дункан. Однако в сборник 24-го года оно
не вошло: то ли по цензурным соображениям, то ли по причинам личного
порядка
Это — своего рода предзавещание: поэт точно предчувствует скорую гибель.
Заключение как бы венчает смысловую диалектическую триаду «тезис —
антитезис — синтез» через неискоренимую борьбу Добра со Злом — к
Очищению и обретению Умиротворения