В поэме Пушкина гетману дана беспощадно-резкая, уничтожающая характеристика, поразительная по своей одноплановости (что сам поэт объяснял верностью историческим фактам) . Мазепа предстает в поэме как человек абсолютно аморальный, бесчестный, мстительный, злобный, как вероломный лицемер, для которого нет ничего святого (он «не ведает святыни» , «не помнит благостыни») , человек, привыкший любой ценой добиваться поставленной цели.
Преступный соблазнитель своей юной крестницы Марии, он предает публичной казни ее отца Кочубея и — уже приговоренного к смерти — подвергает жестокой пытке, дабы выведать, где спрятал тот свои клады. Столь же беспощадно изображена и политическая деятельность Мазепы. Его слова о свободе Отчизны — откровенная политическая демагогия и прямая ложь: отпадение Украины от России означало бы ее зависимость от Швеции и Польши, на помощь которых Мазепа так рассчитывал. Практическая подготовка заговора Мазепы представлена в поэме как польская интрига, как отвратительный политический торг («Торгуют царской головой, Торгуют клятвами вассалов») .
Истинные мотивы деятельности Мазепы — месть оскорбившему его Петру, а главное — безудержное, ненасытное властолюбие («И скоро в смутах, в бранных спорах, Быть может, трон воздвигну я») . Весь этот нравственно-психологический комплекс (жажда власти, возвышения, личного самоутверждения при полнейшей неразборчивости в средствах) Пушкин полагал типичным для новой знати вообще. Ведь еще недавно — в отличие от богатого и знатного Кочубея — Мазепа был беден, безвестен, социально ничтожен («беден был и мал») . Но дело не только в личных качествах М. Само его выступление изображено в поэме как враждебное преобразованиям Петра, всецело обращенное в прошлое, сродное бунту московских стрельцов.
В «Полтаве» «друзьям кровавой старины» противостоит родовитый и знатный Кочубей, не побоявшийся сказать правду о заговоре Мазепы. Казнь Кочубея представлена в «Полтаве» как трагическая ошибка Петра, но ошибка не случайная. Петр поверил Мазепе и не поверил Кочубею, ибо в большей мере опирался на новую знать, а не на древнюю аристократию.
И эта проблема переориентации верховной власти на союз со старинным русским дворянством, к которому поэт причислял и себя, была одной из важнейших для Пушкина начиная со второй половины 1820-х гг. «Полтава» была политическим уроком и укором новому царю, также совершившему трагическую ошибку, какой казалась Пушкину расправа над декабристами.