В длинном эпиграфе на французском языке перед вступлением («Проникнутый тщеславием, он обладал сверх того ещё особенной гордостью, которая побуждает признаваться с одинаковым равнодушием в своих как добрых, так и дурных поступках, — следствие чувства превосходства, быть может мнимого») скорее всего, речь идёт о будущем персонаже, Евгении Онегине, иллюстрируется его характер и задаётся тон всего дальнейшего повествования.
Короткий эпиграф перед первой главой («И жить торопится, и чувствовать спешит») констатирует общее стремление молодёжи того круга, к которому принадлежал Евгений Онегин, — бездумно наслаждаться, купаясь в разнообразных увеселениях. Тех, кто обладал большими способностями, такая жизнь скоро начинала угнетать своей бессмысленностью.
Вступление к первой главе — изящное пояснение автора. Как и во всём остальном тексте, оно легко и иронично. А. С Пушкин словно постоянно обращается к двум читателям: к тому, которого надо всё время развлекать и нельзя отпугивать строгим назиданием, и к тому, кто понимает всё так, как это задумал автор. Конечно, наивно предполагать, что поэт был небрежен при написании романа или что написал он его без напряжения. Но легкокрылость пушкинского стиха вполне может создать такое впечатление. Для тех, кто привык читать поверхностно, существуют две последние строки знаменитой «онегинской строфы», как правило, аккумулирующие в себе смысл всей строфы. Как справедливо полагал Штирлиц, у человека остаётся в памяти прежде всего конец разговора. Последние же слова вступления поясняют, что роман является итогом:
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.