Есть ли в тексте эпитет и обособленное обстоятельство, выраженное деепричастным оборотом?Если да,то где?
(1)Во двор вошли трое ребят. (2)Они выглядели обыкновенно, только Санька сразу понял, что они детдомовские. – (3)Вам чего? – грубо спросил Санька с тем выражением, с каким в деревне все разговаривают с побирушками. – (4)Хлеба не продадите? – спросил один из троих. – (5)Нету! – сказала мать. – (6)Тут самим есть нечего! – (7)И торопливо побежала в избу, не оглядываясь. – (8)Ну, чего ждѐте? – ещѐ грубей крикнул Санька. – (9)Хлеба! – (10)Сказано вам! – (11)Так везде говорят, а после всѐ-таки продают. – (12)А деньги есть? – (13)Вот... – (14)Один из них, приземистый, протянул деньги Саньке. – (15)Легко отдаѐшь, – сказал Санька. – (16)А если я отберу эти деньги, а вас выгоню?! – (17)Отдай, – буркнул приземистый. – (18)Возьми-кась, – проговорил Санька, ощущая, как растѐт в нѐм ехидная злость, и сознание превосходства, и непонятное презрение к этим троим. – (19)Ну? (20)Попробуй! – (21)Отдай! – попросил вежливо высокий. – (22)Фашист ты, понял?! – вдруг хрипло выговорил приземистый. – (23)Обзываться? (24)Да? (25)Хлебца просить? (26)И обзываться?! (27)А вота!.. – крикнул Санька и, не глядя, рванул поперѐк все деньги, все бумажки, что были в кулаке. (28) Он видел, как растерялись детдомовские, и сам растерялся. – (29)Вота! – сказал он, показывая половинки бумажек. (30)И вдруг, как будто поняв, что дело сделано, и уже не поправишь, и что надо стоять на своѐм, Санька стал рвать деньги дальше, в мелкие клочья, приговаривая: – (31)Вота! (32)У меня батю... на фронте... а вы обзываться… (33)Детдомовские, все втроѐм, двинулись на него – Санька приготовился к драке. (34)Как будто все Санькины чувства: и превосходство, и злость, и презрение, и отчаянность, что уже были в нѐм, – всѐ это вдруг передалось детдомовским, а Санька остался ни с чем.
(35)Длинный парень шагнул вперѐд и сказал:
– (36)Хочешь драться? (37)Бей, я один здоровый. (38)Они раненые. (39)А его отец, – высокий кивнул на очкастика, – рядом с твоим, может, лежит. (40)Тоже убитый. (41)И в семье у него осталось двое, а было восемь человек. (42)Вот и бей, чего ж не бьѐшь? – (43)Не надо, пацаны, – поморщившись, сказал очкастик. – (44)Ну его! (45)Нашли кому объяснять. (46)Санька почувствовал, что детдомовские не принимали его на равных, будто им было известно что-то такое, чего Санька не знает и не будет знать никогда. – (47)Посидите чуток, я сейчас... – тихо сказал он. (48)Санька хотел им сказать, что он возьмѐт в доме еды и хлеба достанет где-нибудь на все те деньги, что он разорвал. (49)Но детдомовские всѐ и так поняли.
– (50)Да не надо, ведь мы не себе хотели, – сказал длинный, – докторше нашей.
(51)Больным и раненым хлеб раздаѐт, а сама голодная. (52)Санька кинулся было в избу, но столкнулся на пороге с матерью, которая держала в руках чугунок. – (53)Постойте, мальцы... (54)Вот картошек варѐных возьмите. – (55)Мамк, ты денег не бери! – заторопился Санька. – (56)Слышь, не надо! (57) Они не себе хлеба хотели купить, докторше!.. (58)Она, говорят, отказывается, а сама голодная ходит! (59)Мать поставила чугунок на перильце, распрямилась. – (60)Да поняла я, поняла, – кивнула она головой. – (61)Вот же какие люди бывают на свете... (62)То ли дурные, то ли святые... (63)Ах, господи... (64)Берите, мальцы, ешьте.