Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста,приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякойопределенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Мысль гулялавольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы,пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лицетеплился ровный свет беспечности..."
"...Цвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительнобледный, а безразличный .."
"...тело его, судя по матовому, чересчур беломусвету шеи, маленьких пухлых рук, мягких плеч, казалось слишком изнеженнымдля мужчины..." "Комната, где лежал Илья Ильич, с первого взгляда казалась прекрасно убранною. Но опытный глаз человека с чистым вкусом <...> прочел бы только желание кое-как соблюсти decorum неизбежных приличий, лишь бы отделаться от них."
"На диване лежало забытое полотенце; на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки. Если б не эта тарелка, да не прислоненная к постели только что выкуренная трубка, или не сам хозяин, лежащий на ней, то можно было бы подумать, что тут никто не живет — так все запылилось, полиняло и вообще лишено было живых следов человеческого присутствия."
"Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как убольного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием."