Описание первого утра, как видим, насыщено эпитетами, по это не цвет, не краска - это очень тонкое описание общего облика утра. В этом описании мы видим только небо - именно там и сейчас ищет приметы земледелец. Оно не только поэтично, оно точно до последней крохотной детали, и можно было бы сравнить его с теми, десятилетия спустя зафиксированными записями народных примет, которым мы доверяем и сегодня. Во втором описании втрое меньше эпитетов, но больше цвета: оно ярче, пестрее, веселее, стремительнее. В этом описании путнику не до неба - так ярко, живо и весело все вокруг: луг, холм, лес, дорога, кусты, река, шум пробуждающейся жизни. «Все зашевелилось, проснулось, запело, зашумело, заговорило!» Красота, поэзия, яркость радуют человека в этом ослепительном круговороте природы. И это - финал рассказа. Но есть в нем и неожиданный постскриптум - справка о трагической гибели Павлуши.
Прежде чем перейти к соображениям по поводу этой трагической справки, обозначим место тех двух великолепных описаний, которые мы с той или иной степенью подробности рассмотрим на уроке.
Первое вводит в мир крестьянского быта и жизни. Пусть это только описание красивой природы, но оно же и описание, на которое автор - досужий охотник - невольно смотрит глазами трудового крестьянина. «Подобной погоды,- завершает он это описание,- желает земледелец для уборки хлеба…». Последнее завершает рассказ на радостной, мажорной ноте. Сколько исследователей считали, что слова «утро зачиналось!» символизирует надежду автора на будущее родины! Но прямая, открытая символика не характерна для почерка Тургенева-писателя. Не эта фраза, а общее настроение всего описания (как и изображение крестьянских мальчиков) свидетельствует о вере писателя в это будущее. Тургенев любил родную природу, он и в ней видел залог великого будущего своей родины. Но еще более серьезным основанием для надежд была вера в простого русского человека, в мужика, на плечах которого все держалось. Крестьянские все были будущим страны, ее надеждой, ее опорой, залогом всех свершений, на которые мог надеяться всякий думающий о судьбах родины человек.