Санчо-Сервантес, конечно, говорит о главном: он любит своего странного сеньора, только не совсем понимает - за что любит.
"Простодушие", постоянно сопутствующее Санчо, отнюдь не глупость. Это особый род ума или, выражаясь по-старинному, "союз ума и сердца".
В разные века лучшие мастера литературы и искусства хорошо знали, понимали - какие странные, неожиданные мечты постоянно гнездятся в самом обыкновенном, трезвейшем с виду человеке. Каждый человек, согласно Белинскому, "немножко Дон Кихот" ; первым же человеком, который испытал это на себе, естествен но, оказался Санчо Панса, или Сервантес ("право, их обоих словно отлили в одной и той же форме").
Мечта. Мечта о необыкновенных странствиях, прекрасных островах (обязательно островах, отрезанных водою от обыденных, нечестивых краев, - и не случайно Санчо Панса собирается быть губернатором именно на острове! ) Мечта, вдруг поднимавшая спокойных, основательных, привязанных к земле мужиков и гнавшая их за тридевять земель: русских крестьян - на поиски чудесного Беловодья, которое где-то там, за Сибирью, за "Апоньскими островами", испанских крестьян - в погоне за таинственной страной Эльдорадо, за островами Блаженных, и ведь Санчо, уговаривая господина встать и пойти в поля, - он уж сам точно не знает, где истина, а где мираж, и почти что верит: "Глядишь, где-нибудь за кустом отыщем расколдованную сеньору Дульсинею".
А Дон Кихот напоследок про Санчо: "Я пожаловал бы ему, если б мог, целое королевство, ибо простодушие его и преданность вполне этого заслуживают".