Если вы не богатые нет смысла в очаровательный парень. Романтика это привилегия богатых, а не профессии безработных. Бедные должны быть практичными и прозаичнее. Лучше иметь постоянный доход, чем быть очаровательным. Таковы великие истины современной жизни, которые Хьюи Эрскин никогда не понимал. Плохо Хьюи! Он был удивительно хорош собой, но бедный. Что еще хуже, он был влюблен. Девушка, которую он любил Лаура Мертон, дочь отставного полковника. Лаура обожала его, и он готов был целовать ее шнурки. Они были самым красивым пара в Лондоне, и был не копейки между ними. Полковник очень любил Хьюи, но и слышать не хотел любом бою. "Иди ко мне, мой мальчик, когда у вас есть десять тысяч фунтов самостоятельно, и мы увидим, об этом," он говорил; и что сделал Хьюи очень недовольны. Однажды утром, когда он был на пути к Holland Park, где жили Mertons, он упал к своему другу Алан Trevor, художника. Когда Хьюи вошел, он нашел Тревора штрихи к замечательному натуральную величину изображением нищего человека. Нищий сам стоял на возвышении в углу студии. Он был высохший старик, остроумие!) Морщинистое лицо, и наиболее жалкое выражение. "Какой удивительный модель!" прошептал Хьюи, как он пожал руку своему другу. "Удивительная модель?" воскликнул Тревора. "Я так думаю! Вы не встретить таких нищих каждый день. Что травления Рембрандт сделал бы из него!" "Бедный старик!" сказал Хьюи, "каким несчастным он выглядит!" "Конечно," ответил Тревор, "вы не хотите нищий смотреть счастливы, не так ли?" В этот момент вошел слуга и сказал Тревор, что FrameMaker хотел поговорить с ним. "Не убегай, Хьюи", сказал он, как он вышел, "Я вернусь через минуту." Нищий старик-мужчина воспользовался отсутствием Тревора отдохнуть на мгновение на деревянной скамейке, что сзади его. Он выглядел таким несчастным, что Хьюи не мог пожалеть его, и чувствовал в карманы, чтобы увидеть то, что деньги, которые он имел. Все, что он мог бы найти было суверенным и некоторые котлы. "Бедняжка", подумал он про себя, "он хочет его больше, чем я", и он шел через студию и поскользнулся государя в руку нищего. Старик встал, и слабая улыбка появилась на его губах. "Благодарю вас, сэр," сказал он, "спасибо".