Скворцу, отнятому у кота, бабушка обрезала сломанное крыло, а на
место откушенной ноги ловко пристроила деревяшку и, вылечив птицу, учила
ее говорить. Стоит, бывало, целый час перед клеткой на косяке окна -
большой такой, добрый зверь - и густым голосом твердит переимчивой,
черной как уголь, птице:
- Ну, спроси: скворушке - кашки!
Скворец, скосив на нее круглый, живой глаз юмориста, стучит
деревяшкой о тонкое дно клетки, вытягивает шею и свистит иволгой,
передразнивает сойку, кукушку, старается мяукнуть кошкой, подражает вою
собаки, а человечья речь не дается ему.
- Да ты не балуй! - серьезно говорит ему бабушка. - Ты говори: скворушке - кашки!
Черная обезьяна в перьях оглушительно орет что-то похожее на слова
бабушки, - старуха смеется радостно, дает птице просяной каши с пальца и
говорит:
- Я тебя, шельму, знаю: притворяшка ты - все можешь, все умеешь!
И ведь выучила скворца: через некоторое время он довольно ясно просил каши, а завидя бабушку, тянул что-то похожее на
- Дра-астуй...