Третья встреча явила мне Блока читающим замечательные стихи о России, и он казался мне подавленным этой любовью. Он был похож на рыцаря, который любит Недосяжимую, и сердце его истекает кровью от любви. Блок мне казался таким дорогим и близким, как в весеннем кусте соловей, который поёт мне песню, но улетит, если я к нему подойду, и как свежевыпавший снег, которого не нужно касаться (К. Бальмонт)