А. С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя
в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства
к ней, что жизни он мог бы отдаться беззаветно. Он не только жил, но и
писал.
И оттого Пушкин - самое драгоценное, что есть у России, самое родное и
близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь
русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без
восторга.
Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь.
Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава,
муки творчества - все это становится объектом поэтического исследования.
В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской
литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения
поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все
поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению "Я памятник себе
воздвиг... " Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация "Я воздвиг
памятник". Строки этого стихотворения перекликаются со строками Ломоносова
"Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди... " и с
чувствами Державина: "Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов
тверже он и выше пирамид... ". Но Пушкин понимает предназначение поэта в
том, чтоб, "обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей".
Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество
осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их
содержание. Именно в стихотворении "К морю" Пушкин ассоциирует образ моря с
неспокойной бурной стихией, со "свободной стихией" борьбы.
Другое настроение воплощено в стихотворении "Я помню чудное мгновенье... ".
В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его
жизнь повлияла на это чувство: "...Звучал мне долго голос нежный, И снились
милые черты". Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви
и жизни. Жизнь идет своим чередом "в глуши, во мраке заточенья", но любовь
- это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или - другая
тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы,
всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает: цепь жизнь-
смерть непрерывна. "Эта черная телега имеет право всюду разъезжать". И на
одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею
смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего
сердца:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновение чумы!
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья,
Бессмертья, может быть залог.
Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И
это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его
стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и
сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют
с природой и жизнью.
Пушкин "видел и внимал" всю окружающую его жизнь. Его произведения именно
поэтому так близки многим читателем. Он смог "жить, чтоб мыслить и
страдать", и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.