Мы говорили, что представление о двуплановости мира соответствует
мироощущению сказочника, хотя бы в мечте. Но есть в этой сказке детали,
которые не соответствуют современному сознанию и современной морали
человека. Чем, например, объяснить, что герой ее, Финист, не только
покидает ни в чем не повинную девушку, но еще и женится на другой,
которую он, в свою очередь, тоже бросает и возвращается к первой. С
точки зрения современной морали, такой поступок отнюдь не вызывает
сочувствия. Между тем в самой сказке никогда, ни в одном варианте нет
даже тени осуждения. Впрочем, в одном варианте (Худ. 39) мы находим
некоторую попытку хотя бы частичной реабилитации героя.
После трех ночей и узнавания девушки он собирает совет (здесь он царь) и
говорит: «Послушайте, добрые гости! Которая ААЯ меня жена вернее:
которая меня за радости предает, или которая шла, отыскивала меня, трои
чоботы износила, три плуга изломала, три железных просвиры изглодала?».
Жену привязывают к хвосту жеребца. «Ас этой тут же свадьбу задал».
Однако этот случай — единственный, но даже здесь вступление в брак после
жизни с девушкой не осуждается. Виновата плохая жена, а не он, что
женился на другой.Объяснение мы должны искать в реальной истории семейных отношений и
форм заключения брака. Подробнее об этом говорится в книге «Исторические
корни волшебной сказки»,
и к этой книге я отсылаю интересующихся. Здесь дело именно в
подробностях, краткое, схематичное изложение сути дела не будет казаться
убедительным. Но для ориентировки все же скажу, что при родовом строе
как юноши, так и девушки должны были иметь два брака. Брачная жизнь
начиналась не в семье, дома, а в отдаленном святилище, где девушка
становилась как бы женой бога. Таков прообраз сказочного дворца, в
котором девушка живет с чудовищем, которое одновременно есть существо
божественного порядка и существо человеческое. Здесь она как бы получает
брачное посвящение. Вернувшись домой, она могла вступить в постоянный
брак и основать семью. Но с развитием парной семьи такой порядок
коллидировал353 с ее интересами, не допускающими иного сожительства,
кроме брачного. Так создается сюжет о том, что муж-зверь или муж-бог не
сменяется человеком, а становится им, превращается в постоянного мужа
героини. Так создается сюжет об Амуре и Психее, разновидность которого —
сказка о Финисте. Но, повторяю, в таком коротком изложении это объяснение не может еще удовлетворить.
В сказке о Финисте есть вещи, которые и по сегодняшний день не
поддаются никакому историческому, историко-этнографическому или
историко-социальному объяснению. Это мотив трех купленных ночей, когда к
спящему юноше является его жена и возвращает себе его. Может быть, этот
мотив и будет объяснен, но пока объяснения нет, и ученые-фольклористы
не очень над этим задумываются.
Знакомил с сюжетами. Для чего? Важность сюжетики. Чтобы знали сказки. Красота. В свете закономерностей сравнительное изучение (Апулей — Аленький цветочек — Финист). Попутные мелкие наблюдения.Я хотел бы, уже совсем коротко, остановиться еще на одной сказке,
включающей мотив трудных задач: это сказка о жар-птице, в формальном
отношении одна из наиболее совершенных и интересных сказок. Она очень
популярна на Востоке и в Западной Европе и меньше у нас. Андреев знал
только 4 русских варианта ее, к 1957 году их было известно уже 12354.
Лучший вариант этой сказки у Афанасьева. Известны литературные обработки
ее В. А. Жуковским и Н. М. Языковым. Оба они использовали, однако,
немецкий текст братьев Гримм,
русские тексты им были, по-видимому, неизвестны. Текст Афанасьева
восходит к лубочному изданию XVIII века и заимствован им из анонимного
сборника «Дедушкины прогулки…». Лубочные издания отличаются особым
витиеватым искусственным книжным стилем, по художественности они далеко
уступают непосредственно рассказанным народным сказкам, но в числе этих
лубочных сказок попадаются истинные перлы, и один из них сказка о
жар-птице.