Необыкновенно выразительные и живые глаза с острым, одновременно язвительным и добродушным взглядом. А так — лицо некрасивое, почти уродливое, плюс неопрятные бакенбарды, сросшиеся под подбородком. И ростом поэт не вышел. Чему сильно досадовал. Однажды он бросил в сердцах своей знакомой Тимирязевой, женщине высокой и стройной: „Ах, Софья Федоровна, как посмотрю я на вас и на ваш рост, так мне все кажется, что судьба меня, как лавочник, обмерила“.
Александр Сергеевич, да ведь это не главное. Вы — гений.
Да, конечно, гений.
Картина художника Феоктистова «На балу» . Императорский дворец. Блеск. Позолота. Перед огромным зеркалом стоят под руки статная красавица Наталья Гончарова и щупленький, низенький (ниже, ниже супруги! ) не то арапчонок, не то обезьяненок в черном мундире камер-юнкера. Вокруг важные сановники в лентах и орденах, гордые дамы, и все — кто исподволь, кто в открытую, кто с любопытством, кто с иронией — наблюдает за этой странной парой. Наталья Николаевна, — первая красавица Европы! Вся молодежь влюблена в нее, — глядится в зеркало и, собственно, ничего, кроме себя самой, вокруг не замечает. Но Пушкин, весь напряженный, затравленно оборачивается за ее спиной и бросает на кого-то яростный взгляд. Может, кто-то слишком громко кашлянул? Может, засмеялся? Может — над ним?