Зима в этом году легла ранняя. Несколько дней подряд шел снег. Дворники, захваченные неожиданно снегом, не успели сгрести опавшую листву. Кое-где можно было увидеть резной кленовый листок, который торчит из-под снега. Еще кое-где на деревьях оставалась листва. Казалось, деревья подставили свои ладошки, на которые лежал и не таял снег. Листва на дубе, которая осталась, похожа на жестянки. Она стучала одна об другую, будто бы старалась согреться. А вот рябина давно бросила свою листву, и только жменьки горьковатых оранжево-красных ягод делает дерево нарядным. От него невозможно было отвести взгляд. Под весом снега, тяжелые ягоды не удержались на дереве и красными капельками упали на снеговое покрывало.
В кронах деревьев рябины всегда стоит птичий гул. Заметил небольшие серые певучие птицы с красной грудью. Это снегири. Когда они взлетали, казалось, что чья-то невидимая рука подбрасывает горсть ягод. Я люблю тихо подойти к пламенеющей рябине и послушать птичьи голоса, а еще полюбоваться снегирями. Однако птицы куда-то исчезли. То ли рябина им не понравилась, то ли я их напугал, только я больше не видел на этой рябине снегирей.
Дома я нарисовал снегиря, наклеил рисунок на картонку и подвесил на проволочке, будто бы елочную игрушку, на ветвь рябины. Я подумал, что, может, картонный снегирь привлечет внимание своих живых побратимов.
Однажды я пришел к знакомой рябине. Мой нарисованный снегирь раскачивался на ветре. Воробьи не обращали на него внимания. И вдруг на соседней ели я увидел серую птицу с красной грудью. Снегирь деловито заглядывал в кроны дерева, где суетились еще такие же птицы. Он покосился на меня, трепетно вспорхнул с ветви. С кроны сорвался снегирь и, низко пролетев над моей главой, описав полукруг, возвратился на ветвь. У моего снегиря появились друзья.