Дед мне не понравился, «я сразу почувствовал в нём врага».
По субботам дед сёк внуков, провинившихся за неделю. Меня это наказание тоже не миновало. Я сопротивлялся, и дед засёк меня до полусмерти. После, когда я отлёживался в постели, дед пришёл мириться. После этого мне стало понятно, что дед «не злой и не страшен», но забыть и простить побои я не мог.
После похорон дед сказал, что кормить меня не собирается, и послал «в люди».