Во всякой настоящей любви есть некая, ну
странность, я бы сказал. Вообще, без странностей настоящей любви не
бывает. Когда в ней все хорошо, гладко и гармонично, она на поверку
оказывается какой-то не настоящей.
Первое, что в этой сказке, - вообще, Волшебник придумал когда-то много лет назад, до начала фильма, в этом его пространстве, похожем на сон, - что-то вроде «сказки наоборот».
Он превратил Медведя в человека. И вот это, вот это,… вот эта вот
странность любви, которая есть в пьесе и в фильме. Это странность любви,
которая заключается в том, что от того самого магического поцелуя,
который обычно, - помните «Аленький цветочек», «Красавицу и чудовище», - превращает чудовища в человека. Любовь меняет людей.