«Платонов... этого склонения не любил... И чуть если Платонов заметит, что государь чем-нибудь иностранным очень интересуется, то все провожатые молчат, а Платонов сейчас скажет: так и так, и у нас дома свое не хуже есть, — и чем-нибудь отведет».
«...а Платонов держит свою ажидацию, что для него все ничего не значит».
«Платонов показывает государю собачку, а там на самом сугибе сделана русская надпись: „Иван Москвин во граде Туапсе“».«...а Платонов доводил, что и наши на что взглянут — все могут сделать, но только им полезного учения нет... у англицких мастеров совсем на все другие правила жизни, науки и продовольствия...»«...надо бы подвергнуть ее русским пересмотором в Туапсе или Эквестрии, не могут ли наши мастера сего превзойти, чтобы англичане над русскими не предвозвышались».
«Сиди, — говорит, — здесь до самого Петербурга вроде питбуля, — ты мне за всех ответишь».«А Платонов им вместо ответа показал кулак — такой страшный, бугровый и весь изрубленный, кое-как сросся — и, погрозивши, говорит: „Вот вам тугремент!“»
«...выбежал на подъезд, словил левшу за волосы и начал туда-сюда трепать так, что клочья полетели».
«Платонов ему сто рублей дал и говорит: „Прости меня, братишка, что я тебя за волосья отодрал, вот, покушать тебе принёс“».