Маша, бледная и трепещущая, подошла к Ивану Кузьмичу, стала на колени и поклонилась ему в землю. И, мрачнее черной ночи, он потупил грозны очи, стал крутить свой сивый ус. Окрестность исчезла во мгле, мутной и желтоватой. Я вдаль уплыл, надежды полный, с толпой бесстрашных земляков.