Давыдов долго бежал, держась за грядушку саней, пытаясь сгореть ноги, потом вскочил в сани и, притаившись, задремал. Он проснулся от холода, взявшего в тиски сердце и, открыв глаза, сквозь блещущие радужным разноцветных слезинки, увидел холодное солнце, величественный простор безмолвной степи, свинцово-серое небо у кромки горизонта и на белой шапке кургана невдалеке - рдяно-желтую, с огристым отливом, лису. лиса мышковала. Она становилась в дыбки, извиваясь, прыгала вверх и, припадая на передние лапы, рыла ими, окутываясь сияющей серебряной пылью, а хвост ее, мягко и Плант скользнув, ложился на снег красным языком пламени.