Она с самого начала была странной, молчаливой, необычной, будто
чужой всему окружающему миру, глядящей сквозь него, всё что-то думала, всё как будто во что-
то мысленно вникала; лёжа на диване с книгой в руках, часто опускала её и вопросительно глядела
перед собой. Она была будто совсем из другого мира, и, только чтобы её не узнали в этом мире,
она читала, ходила в театр, обедала, ужинала, выезжала на прогулки, посещала курсы. Но её всегда
тянуло к чему-то более светлому, нематериальному, к вере, к Богу, и так же, как храм Спасителя
был близок к окнам её квартиры, так Бог был близок её сердцу. Она часто ходила в церкви,
посещала обители, старые кладбища. И вот наконец она решилась. В последние дни мирской жизни
она испила её чашу до дна, простила всех в Прощёное воскресенье и очистилась от пепла этой
жизни в Чистый понедельник: ушла в монастырь. Нет, в жёны я не гожусь. Она с самого начала
знала, что не сможет быть женой. Ей суждено быть вечной невестой, невестой Христа. . Она нашла
свою любовь, она выбрала свой путь. Можно подумать, что она ушла из дома, но на самом деле
она ушла домой.