Полночь. Свет не погашен. Письмо на столе.
«Сей конверт, мой любезный Дубровский,
Я сама пожелала оставить в дупле.
Вновь накину платочек неброский,
Чтоб меня, не дай Бог, не заметил никто…
Хватит лгать! Мы достигли предела.
Я надеюсь, мой милый, лишь только на то,
Что романтика тайн потускнела.
Вы в письме не найдёте стихов о любви –
Мной оставлены эти тревоги.
Изменились со временем темы мои,
И торю я иные дороги.
Что пишу, чем дышу – Вы способны понять.
Оставляю стихи на прочтенье.
Но давайте не будем встречаться опять,
Я по воле своей в заточенье.
Виновата и так перед тем, кто один
Молит Господа полночью звёздной…
Князь Верейский вот-вот доживёт до седин...
Всё, Дубровский. Всё, миленький. Поздно.»