ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА С РУССКИМ, ОТДАМ ВСЕ БАЛЛЫ!!!!!
Прочитайте тексты. Охарактеризуйте средства связи в каждом тексте. назовите их и приведите примеры. Различаются ли эти средства связи? Назовите тип каждого текста. Докажите свое мнение, приведите аргументы.
I. Я хорошо видел, что дед следит за мною умными и зоркими зелеными глазами, и боялся его. Помню, мне всегда хотелось спрятаться от этих обжигающих глаз. Мне казалось, что дед злой; он со всеми говорит насмешливо, обидно, подзадоривая и стараясь рассердить всякого.
— Эх вы-и! — часто восклицал он; долгий звук «и-и» всегда вызывал у меня скучное, зябкое чувство.
В час отдыха, во время вечернего чая, когда он, дядья и работники приходили в кухню из мастерской, усталые, с руками, окрашенными сандалом, обожженными купоросом, с повязанными тесемкой волосами, все похожие на темные иконы в углу кухни, — в этот опасный час дед садился против меня и, вызывая зависть других внуков, разговаривал со мною чаще, чем с ними. Весь он был складный, точеный, острый. Его атласный, шитый шелками, глухой жилет был стар, вытерт, ситцевая рубаха измята, на коленях штанов красовались большие заплаты, а все-таки он казался одетым и чище и красивей сыновей, носивших пиджаки, манишки и шёлковые косынки на шеях.
II. Трудно представить Эрмитаж без восхитительного пейзажа, который открывается из окон музейных зданий. В любое время года взгляд останавливается на золоченом шпиле Петропавловской крепости и Ростральных колоннах, предваряющих вход в классический перистиль Биржи. В ясный день открывается перспектива залитой в серый гранит Дворцовой набережной. На закате можно полюбоваться картиной темнеющего неба над Адмиралтейством и Академией художеств. Навсегда остается в памяти огромная площадь и, словно вычерченный циркулем, полукруг Главного штаба. Приобретая особый смысл, виды из окон Эрмитажа позволяют ощутить единство музея с великим городом.
III. И как весело Чехову было с людьми! С теми, кого он любил. А полюбиться ему было нетрудно, так как, хотя он был человек беспощадно насмешливый и каждого, казалось бы, видел насквозь, он при первом знакомстве с людьми почти всегда относился к ним с полной доверчивостью, и так неистощима была его душевная щедрость, что многих людей он был готов наделять богатствами своей собственной личности. И потому в его письмах мы так часто читаем: "Славный малый", "душа-человек", "великолепный парень", "симпатичный малый и прекрасный писатель", "милый человечина, тёплый", "семья великолепная, тёплая, и я к ней сильно привязался". ...
Казалось бы, что такое хозяева дачи, которую ты в качестве дачника снимаешь у них на короткие летние месяцы? Проходит лето, ты возвращаешься в город и забываешь о них навсегда. Но стоило Чехову снять дачу на юге у неведомых ему Линтваревых, и он сразу уверовал, что все они - а их было шестеро - очень милые люди, и на многие годы включил всю семью в круг своих близких друзей, или, по его выражению, "зажег неугасимую лампаду" перед этой семьей.
И то же с семьей Киселевых, у которых он еще раньше три лета подряд снимал подмосковную дачу. Он сдружился не только с ними, но с их детьми, с их гостями и родственниками.
И так же дружески сходился он почти со всеми редакторами, у которых ему случалось печататься.
И до такой степени он был артельный, хоровой человек, что даже писать мечтал не в одиночку, а вместе с другими и готов был приглашать к себе в соавторы самых неподходящих людей.