Это маленькая поэма, завершающая цикл и в позднейших изданиях сама
получившая название "Озеро Чад". В этой поэме рассказывается об
африканской женщине, полюбившей путешественника-европейца и бежавшей с
ним от мужа: Белый воин был так строен, Губы красны, взор спокоен, Он
был истинным вождем; И открылась в сердце дверца, А когда нам шепчет
сердце, Мы не боремся, не ждем. Он сказал мне, что едва ли И во Франции
видали Обольстительней меня, И как только день растает, Для двоих он
оседлает Берберийского коня. После побега, после наполненного
опасностями путешествия она оказывается "ненужно-скучной любовницей",
брошенной в Марселе и боящейся даже умереть, потому что …там, в полях
неведомых, Там мой муж, он ждет и не прощает. Таким образом, путь из
"здесь" в "там" становится самостоятельной ценностью (описание пути в
"Озере Чад"
здесь "я" уже женщина - человек Африки (хотя по-прежнему связана с
"зимними дождями", да ещё и "светлее всех вокруг"), и при этом она
увлечена европейцем; иначе говоря, именно она - героиня романтической
истории. Она увлечена чужим мужчиной - и ради него покидает мужчину
своего. Она стремится в далёкую Европу - и находит там унижение и позор.
Но мужчина здесь уже не "ты", а "он", к тому же раздвоился на
увлекающего в неизвестную даль циника-европейца и преследующего,
грозного и сильного, знающего, что такое честь и бесчестие, мужа. Здесь
нет и следа того бессилия мужчины, которым было проникнуто первое
стихотворение цикла; здесь женщина подчиняется - и утрачивает всё.
Однако ей предстоит вернуться и возместить позор, причинённый её побегом
- возвращение неизбежно, пусть не в этом мире; она его боится, но
ничего не может поделать.
Как видим, и здесь побег в "прекрасное
далёко" ведёт женщину к худшему состоянию - хотя она сильна и полна
решимости следовать за мечтой. Для мужчины же и гибель на таком пути -
не помеха в исполнении своего долга - или своих прихотей. Поэт попытался
встать на место своего персонажа, говорить от его (вернее, её) лица -
но в сущности изменилось очень мало. Романтика не сближает людей;
возвращение к "здесь" неизбежно - и ничего хорошего не сулит.