Когда-то у меня был собственный дом за городом. Но,
увы, так сложилось, что теперь я бездомный или, как теперь принято говорить,
бомж.
Я устроил свое
жилище на чердаке в старом доме в центре одного большого города и сплю там на
двух трубах теплоцентрали, постелив на них поролоновый коврик.
Денег у меня нет
в принципе, совсем нет. Их надо выпросить. А подают нашему брату плохо. Честно
подкалымить невозможно. Ни в какой магазин на разгрузку-погрузку хоть чего таких не берут. Вид, запах, манеры, плохая репутация…Когда-то был честный бизнес – собирать бутылки. Некоторые
ухитрялись и разбогатеть таким образом. Но не теперь. Теперь так и на хлеб не
заработаешь. Поэтому иду к моим мусорным бакам.
Из продуктов нахожу несколько кусков черствого
хлеба, тронутый плесенью обрезок сыра, вполне
неплохой еще помидор, половину
вялой луковицы, слегка надгнившее яблоко, суповую
кость с хрящами, почти целую пачку кисловатого творога
и пачку из-под сахара с прилипшими остатками. Да, до голода в стране пока не дошло. Мне на день теперь еды хватит.
Кроме продуктов
мне достались две очень приличные целые рубашки, две пары носков (можно
заштопать), куртка на теплой подкладке и очень неплохие кроссовки. На помойке бомжу
можно найти все, что нужно для его бомжатской жизни.
Я всегда любил
свободу, я никогда не любил работать. Я ненавидел детский сад, ненавидел школу.
Пусть негры трудятся, а я предпочитаю гулять. Смотрю на людей на улице: у всех на
лице озабоченность, сосредоточенность, все серьезны. А я – свободен и никому
ничего не должен: ни матери, ни жене, ни детям. Прихожу в парк, нахожу
подходящую лужайку, укладываюсь на траве. Вот оно – счастье. Покой и воля.
Засыпаю
под лучами осеннего солнца. А когда проснусь, снова буду бродить по улицам,
заглядывать в лица людей, рыться в помойках в поисках объедков и всеми силами
стараться не вспоминать о прошлом и не задумываться о будущем.