Ранним утром я выглянул в окно, надел пальто, и вышел на улицу. Мимо прошла дама в жабо, улыбнулась, сказала "А вы ничего!". Я призадумался, на улице осень, прохладно, а эта дамочка щеголяет тут в неглиже. "Замерзнешь, дура!" кричу я ей и пытаюсь поймать такси. Спустя полчаса бессмысленного стояния около клумбы я пошел в сельпо пешком. И чего я надеялся поймать около этой кучи навоза, покрытой растениями? В потрепанном домике сидел Ванька Седых, совсем молодой паренек, и читал Данте. "Уважаемый, я долг за электричество принес", произнес я, усаживаясь за старый деревянный столик. "Да-да, конечно, придет Люда, все оформит. А пока не желаете ли кофе, какао?". Надо же, какой учтивый молодой человек. А ведь мы оба знаем, что в нашем кооперативе отродясь ни кофе, ни какао не водились. "Ещё интервью у меня возьми, шутник", произнес я и мы оба рассмеялись. Спустя некоторое время в помещение зашла и сама Людмила Ивановна, держа в руках горшочек с алое. "О, явился! Небось долги отдавать пришел, да? Сейчас кассу открою, а ты горшочек подержи-ка пока". И немудрено! Все горизонтальные поверхности были заставлены цветущей растительностью. "Людмила Ивановна, куда вам ещё один цветок то? И так уже всё завалено", обратился я к кассирше. "А я Ванечку попрошу, он мне в горшочке дырочки сделает, веревочку проденет, и под потолочек подвесит, кашпо будет!". Совсем старуха с ума сошла, думал я протягивая ей деньги. А впереди ещё целый день. Попытаться поймать ту голую тётку, что ли...