Смышленый зверек
Самая моя любимая охота осенью — по зайцам с гончими собаками. Идёшь в
лес ранним утром. Лёгкий морозец выбелил землю, затянул лужи первым
хрустящим льдом. А лес-то какой нарядный! Берёзы и клёны все жёлтые,
осины — в красных одеждах, и среди них — тёмная густая зелень молодых
ёлок. Шумят под ногами опавшие листья, пахнет грибами, лесной свежестью.
Легко дышится осенним утром в лесу!
Отвяжешь собак — они мигом исчезнут в кустах. Теперь слушай и жди.
Собаки носятся где-то там далеко в лесу, принюхиваются к земле, ищут
звериный след.
Кругом тихо-тихо, изредка пискнет в кустах какая-нибудь птичка да
зашуршит, цепляясь за ветки, сухой лист. Вдруг громкий, заливистый лай
встряхнёт осеннюю тишину. Эхо подхватит его и разнесёт по далёким лесным
отрогам. Это собаки нашли зайца и бросились по его следам. Скорей
наперерез! Заяц не побежит далеко напрямик, он обязательно начнёт
кружиться по лесу. Тут уж вся охота на быстроту и смекалку рассчитана:
кто кого перехитрит — охотник ли сумеет перехватить зверя и тот выскочит
прямо на выстрел, или зверь запутает по кустам свой след и собьёт с
толку собак.
Вот уж когда горячка! На весь лес заливаются гончие псы, а ты
перебегаешь с дорожки на дорожку, ладишь попасть навстречу зверю. Да не
так-то это легко среди лесной чащи. Думаешь, зверь тут проскочит, а он
совсем в другом месте пробежал. Попробуй-ка угадай!
А раз со мной осенью на охоте такой случай был. Нашли мои собаки в
лесу зайца и погнали. Я — наперерез; стал на дорожке, жду. Слышу, гончие
всё ближе, ближе, сейчас выскочит на меня косой. Впереди лесная
вырубка, кусты да пеньки. Гоняют собаки по вырубке, бегают взад и
вперёд, а зайца всё нет. Куда же он девался? Значит, запутал собак.
Ждал я, ждал — ничего не выходит, не могут собаки зайца найти. Видно,
нужно мне самому на помощь идти, разобрать, в чём там дело.
Пошёл я, гляжу: посреди вырубки полянка, кустики мелкие, а среди них
высокие пни стоят — мне выше пояса. Носятся мои собаки по кустам вокруг
пней, нюхают землю, никак в заячьих следах не разберутся. Обегут полянку
кругом — нет выходного следа. Значит, зверь не ушёл, тут он. Но куда же
зайцу на полянке спрятаться? Лисица хоть в нору уйти может, а у зайца и
норы не бывает.
Вышел я на середину полянки, смотрю на собак, как они в заячьей
грамоте разобраться не могут, и сам ничего не пойму. Потом случайно
взглянул в сторону, да так и замер: в пяти шагах от меня на верхушке пня
сереет пушистый комочек, притаился, глазёнки так и впились в меня.
Сидит заяц на высоком пне на самом виду. Внизу кругом него собаки
носятся, а рядом охотник с ружьём стоит. Жутко косому с пня соскочить
прямо к собакам. Затаился он, сжался весь, уши к спине прижал и не
шевельнётся.
«Ах ты, — думаю, — плут косой, куда от собак забрался! Запутал следы,
а сам вот где сидишь! Найди-ка его попробуй! Ну, да я хитрее тебя.
Возьму и застрелю».
Прицелился я, а заяц и не шевельнётся, глядит на меня, будто просит: «Молчи, не выдавай собакам!»
Стыдно мне стало: не бежит от меня зверёк, словно доверяет мне, а я и
убью его вот так — в пяти шагах, сидячего! Опустил я ружьё, потихоньку
прочь отошёл. Вышел с вырубки на дорожку и в рог затрубил — отозвал
гончих.
— Идёмте дальше, — говорю, — других зайцев поищем, а этот сегодня самый трудный экзамен на хитрость сдал. Пускай себе живёт.