Часовой на стене, повернувшись спиной к ветру и охватив руками ружье, чтоб его не вырвало ураганом, читал про себя молитвы, прислушиваясь, к адскому грохоту моря и неистовому свисту ветра. Небо еще потемнело. Казалось, весь мир поглотила уже эта бесформенная тьма, охватившая одинаково и тучи, и воздух, и море. Лишь по временам, среди шума, грохота, плеска с пугающей внезапностью обозначались белые гребни и волны кидались на остров, далеко отбрасывая брызги через низкие стены.
Вдоль бухты, в темноте, двигалась лодка, приближаясь к тому месту, где море, уже незащищенное от ветра, кипело и металось во мраке. Внезапно белый парус взвился и надулся ветром. Лодка качнулась, поднялась и исчезла.