Помогите с русским языком. Словосочетания
Я хорошо запомнил день, когда научился плавать, когда я почувствовал
всем телом, что могу держаться1
на воде и что море держит меня.
Теперь это было совсем новое ощущение, как будто мы с морем поняли
друг друга. Здесь я когда-то научился плавать, и здесь же я чуть не утонул.
Вокруг, в воде и на берегу, было много народу. На вершине каменной
глыбы, громоздившейся на берегу, сидела девушка в синем купальнике. Она
читала книгу – вернее, делала вид, что читает. Рядом с ней на корточках сидел
парень в белоснежной рубашке и в новеньких туфлях, блестящих и чёрных,
как дельфинья спина.
И вдруг я понял, что тону. Хотел вдохнуть, но захлебнулся. Вода была
горькая, как английская соль, холодная и враждебная. Я рванулся изо всех
сил и вынырнул. Солнце ударило по лицу, я услышал всплеск воды, смех,
голоса и увидел парня и девушку.
Не знаю почему, выныривая, я не
кричал. Возможно, не успевал, возможно,
язык отнимался от страха. Но мысль
работала ясно. Оттого, что я не мог кричать,
было страшно, как это бывает во
сне, и я с отчаянной жаждой ждал, что
парень повернётся в сторону моря. Но
вдруг у меня в голове мелькнула неприятная
догадка, что он не прыгнет
в море в таких отутюженных брюках, в такой белоснежной рубашке, что я
вообще не сто́
ю порчи таких прекрасных вещей. С этой грустной мыслью
я опять погрузился в воду, она казалась мутной и равнодушной2
. Нахлебавшись3
воды, я опять рванулся, и солнце опять ударило по глазам, и вокруг с
удесятерённой отчетливостью слышались голоса людей. И тем обидней было
тонуть у самого берега.
Второй раз я нырнул немного ближе к обломку скалы, на котором они
сидели, и теперь совсем близко увидел туфлю парня, чёрную, лоснящуюся,
крепко затянутую шнурком.
В последний раз погружаясь в воду, я вдруг заметил, что лицо парня повернулось
в мою сторону и что-то такое мелькнуло на нём, как будто он с
трудом припоминает меня.
«Это я, я! – хотелось крикнуть мне. – Я проплывал мимо вас, вы должны
меня вспомнить!» Я даже постарался сделать постное лицо; я боялся, что
волнение и страх так исказили его, что парень меня не узнает. Но он меня
узнал, и тонуть стало как-то спокойней, и я уже не сопротивлялся воде.
Что-то схватило меня и швырнуло на берег. Как только я упал на прибрежную
гальку, я очнулся и понял, что парень меня всё-таки спас. От радости
и от тепла, постепенно разливавшегося по телу, хотелось тихо и благодарно
скулить. Но я не только не благодарил, но молча и неподвижно