Помогите, пожалуйста СРОЧНО!!!
Найти и выписать: метафоры, эпитеты, олицетворения, фразеологизмы.
Видение
Густой утренний туман пал на озеро Кубенское. Не видать берегов, не видать бела света. Как и когда поднялось солнце – я не заметил. Туманы отдалились к берегам, озеро сделалось шире, лед на нем как будто плыл и качался.
И вдруг над этим движущимся, белым в отдалении и серым вблизи льдом я увидел парящий в воздухе храм. Он, как легкая, сделанная из папье-маше игрушка, колыхался и подпрыгивал в солнечном мареве, а туманы покачивали его на волнах своих.
Храм этот плыл навстречу мне, легкий, белый, сказочно прекрасный. Я отложил удочку, завороженный.
За туманом острыми вершинами проступила щетка лесов. Уже и дальнюю заводскую трубу сделалось видно, и крыши домишек. А храм все еще парил надо льдом, опускаясь все низке и ниже, и солнце играло в маковке его, и весь он был озарен светом, и дымка светилась под ним.
Наконец храм опустился на лед, утвердился. Я молча указал на него, думая, что мне пригрезилось, что я в самом деле заснул и мне явилось видение из тумана.
– Спас-камень, – коротко молвил товарищ мой.
И тогда я вспомнил, как говорили мне друзья о каком-то Спас-камне. Но я думал, что камень – он просто камень.
А тут Спас-камень – храм! Монастырь!
Не отрывая глаз от удочки, товарищ пробубнил мне историю этого дива. В честь русского воина-князя, боровшегося за объединение северных земель, был воздвигнут этот памятник-монастырь. Предание гласит, что князь, спасавшийся от врагов, начал тонуть в тяжелых латах и пошел уже ко дну, как вдруг почувствовал под ногами камень, который и спас его. И вот в честь этого чудесного спасения на подводную гряду были навалены камни и земля с берега. На лодках и по перекидному мосту, который каждую весну сворачивало ломающимся на озере льдом, монахи натаскали целый остров и поставили на нем монастырь. Расписывал его знаменитый Дионисий1.
Однако уже в наше время, в начале тридцатых годов, в колхозах развернулось строительство и потребовался кирпич. Но монахи были отличными строителями, и из кирпича сотворяли монолит. Пришлось взорвать монастырь. Рванули – и все равно кирпича не взяли: получилась груда развалин, и только. Осталась от монастыря одна колоколенка и жилое помещение, в котором нынче хранятся сети и укрываются от непогоды рыбаки...
Я смотрел на залитый солнцем храм. Озеро уже распеленалось совсем, туманы поднялись высоко. Среди огромного, бесконечно переливающегося бликами озера стоял на льду храм – белый, словно бы хрустальный, и все еще хотелось ущипнуть себя, увериться, что все это не во сне, не миражное видение.
Дух захватывает, как подумаешь, каким был этот храм, пока не заложили под него взрывчатку!
– Да, – говорит товарищ все так же угрюмо. – Такой был, что и словами не перескажешь. Чудо, одним словом, чудо, созданное руками и умом человеческим.
Я смотрю и смотрю на Спас-камень, забыв про удочки, и про рыбу, и про все на свете. (По В. П. Астафьеву.)