Прошло около часа, как мы расстались с нашей компанией, и нам оставалось немного подняться, чтобы достигнуть вершины горного хребта, где, как говорили, есть роскошные долины и леса. Подъем становился все круче и круче, приходилось беспрестанно делать крутые повороты, и мы решили немного посидеть на бугорке, покрытом порыжевшей, выжженной травой и какими-то невиданными цветами. Мы впервые были на такой высоте, которая в самом деле была замечательная; внизу тянулись бесконечною вереницею длинные серые облака, то открывая, то закрывая окрестности. Неподалеку от нас, на утесе, одиноко выдававшемся из общей гряды, орел терзал свою добычу: бедный зайчишка, должно быть, попался на обед пернатому хищнику. Он на минуту останавливался, поглядывал по сторонам и, крепче впиваясь когтями в добычу, снова продолжал свою работу.
Мы не просидели и четверти часа, как внезапно почувствовали какую-то необыкновенную свежесть, точно вошли в погреб, и оглянулись: темная туча начинала заволакивать не только то место, где мы сидели, но и близлежащие. Словно ужаленные, мы бросились вниз. Минуты через две не было видно ни бугорка, на котором мы было расположились отдохнуть, ни утеса, на котором сидел орел: туча все собою закрыла. Стал накрапывать дождик, вскоре превратившийся в ливень. Дорожка, по которой мы незадолго перед тем карабкались, превратилась в ручей, с остервенением кативший вниз вместе с камнями свои воды. Поднялся свежий восточный ветер, и мы, иззябшие, подсмеивались друг над другом и ничуть не сожалели ни о потраченном времени, ни о своем предприятии, давно задуманном, но, к сожалению, не доведенном до желаемого конца.