Рак не знает вкуса мух.А он, свирепо шевеля усами, ворчит, вытягивая клешни:— Попадитесь-ка мне, я вам отстригу языки-то!«Серьезный какой», — подумал Евсейка.Большая же рыба пристает к нему:— Откуда это вы взяли, что все рыбы — немые?— Папа сказал.— Что такое — папа?— Так себе… Вроде меня, только — побольше, и усы у него. Если не сердится, то очень милый…— А он рыбу ест?Тут Евсейка испугался: скажи-ка ей, что ест!Поднял глаза вверх, видит сквозь воду мутно-зеленое небо и солнце в нем, желтое, как медный поднос; подумал мальчик и сказал неправду:— Нет, он не ест рыбы, костлявая очень…— Однако — какое невежество! — обиженно вскричала рыба. — Не все же мы костлявые! Например — мое семейство…«Надо переменить разговор», — сообразил Евсей и вежливо спрашивает:— Вы бывали у нас наверху?— Очень нужно! — сердито фыркнула рыба. — Там дышать нечем…— Зато — мухи какие…Рыба оплыла вокруг него, остановилась прямо против носа, да вдруг и говорит:— Мух-хи? А вы зачем сюда приплыли?«Ну, начинается! — подумал Евсейка. — Съест она меня, дура!..»И, будто бы беззаботно, ответил:— Так себе, гуляю…— Гм? — снова фыркнула рыба. — А может быть, вы— уже утопленник?— Вот еще! — обиженно крикнул мальчик. — Нисколько даже. Я вот сейчас встану и…Попробовал встать, а не может, точно его тяжелым одеялом окутали — ни поворотиться, ни пошевелиться!«Сейчас я начну плакать», — подумал он, но тотчас же сообразил, что плачь не плачь, в воде слез не видно, и решил, что не стоит плакать, — может быть, как-нибудь иначе удастся вывернуться из этой неприятной истории.А вокруг — господи! — собралось разных морских жителей — числа нет!На ногу взбирается голотурия, похожая на плохо нарисованного поросенка, и шипит:— Желаю с вами познакомиться поближе…Дрожит перед носом морской пузырь, дуется, пыхтит, — укоряет Евсейку:— Хорош-хорош! Ни рак, ни рыба, ни моллюск, ай-я-яй!— Погодите, я, может, еще авиатором буду, — говорит ему Евсей, а на колени его влез лангуст и, ворочая глазами на ниточках, вежливо спрашивает:— Позвольте узнать, который час?Проплыла мимо сепия, совсем как мокрый носовой платок: везде мелькают сифонофоры, точно стеклянные шарики, одно ухо щекочет креветка, другое — тоже щупает кто-то любопытный, даже по голове путешествуют маленькие рачки, — запутались в волосах и дергают их.«Ой, ой, ой!» — воскликнул про себя Евсейка, стараясь смотреть на всё беззаботно и ласково, как папа, когда он виноват, а мамаша сердится на него.А вокруг в воде повисли рыбы — множество! — поводят тихонько плавниками и, вытаращив на мальчика круглые глаза, скучные, как алгебра, бормочут:Как он может жить на свете без усов и чешуи?
Мы бы, рыбы, не могли бы раздвоить хвосты свои!
Не похож он ни на рака, ни на нас — весьма во многом!
Не родня ли это чудо безобразным осьминогам?«Дуры! — обиженно думает Евсейка. — У меня по русскому языку в прошлом году две четверки было…»И делает такой вид, будто он ничего не слышит, даже хотел беззаботно посвистеть, — но — оказалось — нельзя: вода лезет в рот, точно пробка.А болтливая рыба всё спрашивает его:— Нравится вам у нас?— Нет… то есть — да, нравится!.. У меня дома… тоже очень хорошо, — ответил Евсей и снова испугался:«Батюшки, что я говорю?! Вдруг она рассердится, и начнут они меня есть…»Но вслух говорит:— Давайте как-нибудь играть, а то мне скучно…Это очень понравилось болтливой рыбе, она засмеялась, открыв круглый рот так, что стали видны розовые жабры, виляет хвостом, блестит острыми зубами и старушечьим голосом кричит:— Это хорошо — поиграть! Это очень хорошо — поиграть!— Поплывемте наверх! — предложил Евсей.— Зачем? — спросила рыба.— А вниз уже нельзя ведь! И там, наверху, — мухи.— Мух-хи! Вы их любите?Евсей любил только маму, папу и мороженое, но ответил:— Да…— Ну что ж? Поплывем! — сказала рыба, перевернувшись головой вверх, а Евсей тотчас цап ее за жабры и кричит:— Я — готов!— Стойте! Вы, чудище, слишком засунули свои лапы в жабры мне…— Ничего!— Как это — ничего? Порядочная рыба не может жить не дыша.— Господи! — вскричал мальчик. — Ну, что вы спорите всё? Играть так играть…А сам думает: «Лишь бы только она меня немножко подтащила наверх, а там уже я вынырну».Поплыла рыба, будто танцуя, и поет во всю мочь:Плавниками трепеща,
И зубаста да тоща,
Пищи на обед ища,
Ходит щука вкруг леща!Маленькие рыбёшки кружатся и хором орут:Вот так штука!
Тщетно тщится щука
Ущемить леща!
Вот так это — штука!Плыли, плыли, чем выше — тем всё быстрее и легче, и вдруг Евсейка почувствовал, что голова его выскочила на воздух.— Ой!Смотрит — ясный день, солнце играет на воде, зеленая вода заплескивает на берег, шумит, поет. Евсейкино удилище плавает в море, далеко от берега, а сам он сидит на том же камне, с которого свалился, и уже весь сухой!— Ух! — сказал он, улыбаясь солнцу, — вот я и вынырнул.
И дальше нужно придумать продолжение сказки.......