«...Матушка наша – то Екатерина повелела домов более деревянных не строить, все каменные. И вам тверичам тоже надо бы от дерева уходить, а то пожаров много, горите чуть не каждый год. И Неву повелела в камень одеть, вам бы тоже Волгу не мешало берегами укреплять, чтоб не съезжали в реку по половодью. Вот пойдем, канал тебе покажу, Глухой протокой зовется, смотри вот уж в камень одевают, чтоб не испарял зловоние и вода текла в нем быстрее. Если приехал по какому делу, то на ночлег можно остановиться или у знакомых или в подоходных домах, Постоялых дворов теперь не приемлют, если только по окраинам, а в центре только дома под найм квартир и комнат.
В 1764 году открылся у нас институт для девиц — Смольным зовется, чтоб проходить науку, знать этикеты разные и готовиться вести хозяйство, туда принимают благородных, но немного учатся и мещанские. Гостиных дворов и ярмарок тоже много стало, что хошь можно продать и купить. Деньги теперь есть бумажные, не надо тяжелые кошели таскать, того и гляди умыкнут. Вдовам Екатерина казну вдовью открыла, чтобы вспомоществование оказывать, и дома воспитательные для сирот. Дома присутственные, театры красивые строит, мазанки все убирает, сады разводит, дороги мостит. Много трудится императрица наша для красоты города, говорит, чтоб самым лучшим был в мире...»Иностранцу
Петербург при Екатериие IIВ начале XVIII века родилось мрачное пророчество «Быть Петербургу пусту!» Этот воинственный клич, выпущенный из следственных застенков Тайной канцелярии, отшлифованный и доведенный до античного совершенства частым употреблением, продержался практически до конца столетия. На рубеже XIX века на площади перед Зимним дворцом какой-то крестьянин призывал людей «принять старую веру, и ежели не примется та вера, то город сгорит или потонет». Такие пророки или, как их называли, «сумасброды», появлялись постоянно. В одном из источников рассказывается о «сумасброде», проповедовавшем в конце 1764 года, что накануне Рождества Христова произойдет потоп, и город Антихриста исчезнет с лица земли. С некоторых пор в подобных пророчествах появляется новый мотив: если Петербург не потонет, то непременно сгорит. Основания для таких пророчеств были. Город был преимущественно деревянным. Пожар следовал за пожаром. Один из самых страшных случился в мае 1761 года. Среди бела дня дотла выгорело несколько кварталов в районе Мещанских улиц. Требовались неотложные меры, которые позволили бы впредь не допустить подобного.
Гостю из другого русского города