(1)В
детстве я очень, очень старалась полюбить театр, как мне велели: ведь это
Большое Искусство, Храм. (2)И я, как положено, должна испытывать священный
трепет, но помнить при этом, что в театре есть театральные условности. (3)Я
помнила, но, когда пожилой дядька в камзоле с пышными рукавами, с большим
бархатным животом, колыхавшимся над тоненькими ножками, грозно, как классный
руководитель, вопросил: «Скажи, Лаура, который год тебе?» – и грузная
тётенька гавкнула в ответ: «Осьмнадцать лет!», – ужасное смятение и стыд
смяли меня, и все мои старания полюбить театр были окончательно перечёркнуты.
(4)А
между тем в театре было тепло, в зале приятно и сложно пахло, в фойе гуляли
нарядные люди, окна были укутаны шторами из парашютного шёлка, будто кучевыми
облаками. (5)Да, храм. (6)Наверное. (7)Но это не мой храм, и боги в нём не мои.