Яркий стиль произведения, датированного 1917 г., восходит к фольклорно-былинным источникам. По тем же принципам смоделирован образ лебедушки, занимающий центральное место в стихотворении. Идеальная мать, окружившая детей нежностью и заботой, пекущаяся о безопасности потомства даже на краю гибели, — символика образа белоснежной птицы трактуется в рамках традиционных мифологических установок.
Живописная картина «красной зорюшки» открывает стихотворение. Каждая из ее частей олицетворена: сосны наряжаются, камыши шепчутся, а сама зорька рассыпает «огоньки-лучи», преображающие темный ночной пейзаж. В изображении утренних сцен аккумулируется лексика с семантикой драгоценного. Сосновые ветви словно покрыты «златоткаными» накидками, капли росы отливают жемчугом, камыши склоняются над серебряной гладью воды. Нарядные, сверкающие разноцветьем детали природы призваны передать радостные ощущения, связанные с началом нового погожего дня.
Великолепную картину пробуждения завершает плавное явление главной героини, которая уподобляется «зореньке», раскрасившей весь мир сияющими оттенками. Эпизод прогулки лебединого семейства также выдержан в позитивных интонациях и сказочной стилистике.
Атмосферу ликования и беспечного веселья начинают перебивать тревожные нотки. Примерная мать «дозорит», тщательно охраняет покой беззаботно резвящихся птенцов. Поэт конкретизирует возможные источники угрозы: коршун, змея. Лебедушка учитывает перечисленные факторы, и ее семья демонстрирует готовность достойно встретить агрессора.
Как велят каноны сказочного жанра, истинная опасность подкрадывается неожиданно для «ока доблестного». Описание темного начала, способного обрушить идеальное художественное пространство, связано с семантикой непогоды: грозой, молнией, «тучей черной». Орел, неторопливо и тщательно выбиравший свою цель, слишком поздно был замечен белоснежной птицей. Моментально осознав проигрыш во времени, лебедь тратит драгоценные секунды на защиту потомства. Материнский подвиг спасает птенцов от гибели, и по этой причине за трагической сценой следует продолжение. Глубокая скорбь сменяется мыслью о вечности круговорота бытия: в завершающей строфе автор возвращается к описанию элементов пейзажа, упоминая и спрятавшихся лебедят — осиротевших, чрезвычайно напуганных, но оставшихся в живых.