Когда-то у меня был собственный дом за городом. Но,
увы, так сложилось, что теперь я бездомный или, как теперь принято говорить,
бомж.
Я устроил свое
жилище на чердаке в старом доме в центре одного большого города и сплю там на двух
трубах теплоцентрали, постелив на них поролоновый коврик.
Денег у меня нет
в принципе, совсем нет. Их надо выпросить. А подают нашему брату плохо. Честно подкалымить невозможно. Ни в какой
магазин на разгрузку-погрузку хоть чего таких не берут. Вид, запах,
манеры, плохая репутация…Когда-то был честный бизнес – собирать бутылки.
Некоторые ухитрялись и разбогатеть таким образом. Но не теперь. Теперь так и на
хлеб не заработаешь. Поэтому иду к моим мусорным бакам. Из продуктов нахожу
несколько кусков черствого хлеба,
тронутый плесенью обрезок сыра, вполне неплохой еще помидор, половину вялой луковицы, слегка
надгнившее яблоко, суповую кость с хрящами, почти целую пачку кисловатого
творога и пачку
из-под сахара с прилипшими остатками. Да, до голода в стране пока не дошло.
Мне на день теперь еды хватит.
Кроме продуктов
мне достались две очень приличные целые рубашки, две пары носков (можно
заштопать), куртка на теплой подкладке и очень неплохие кроссовки. На помойке
бомжу можно найти все, что нужно для его бомжатской жизни.
Я всегда любил
свободу, я никогда не любил работать. Я ненавидел детский сад, ненавидел школу.
Пусть негры трудятся, а я предпочитаю
гулять. Смотрю на людей на улице: у всех на лице озабоченность,
сосредоточенность, все серьезны. А я – свободен и никому ничего не должен: ни
матери, ни жене, ни детям. Прихожу в парк, нахожу подходящую лужайку,
укладываюсь на траве. Вот оно – счастье. Покой и воля. Засыпаю под лучами
осеннего солнца. А когда проснусь, снова буду бродить по улицам, заглядывать в
лица людей, рыться в помойках в поисках объедков и всеми силами стараться не
вспоминать о прошлом и не задумываться о будущем.