Тема генно-модифицированных продуктов по-прежнему вызывает дискуссии. Во многих странах действует частичный запрет на ГМО. В некоторых, например, в Японии, запрещено выращивание сельхозкультур из ГМ-семян, но разрешен экспорт. Норвегия, которая не входит в ЕС, смогла запретить как продаже, так и выращивание генно-модифицированных продуктов, однако странам Евросоюза подобная роскошь недоступна — ограничить оборот ГМ-продукции нельзя, а для ограничения выращивания нужно получать специальное разрешение у Брюсселя.
У лоббистов ГМО много аргументов. Во-первых, чтобы прокормить стремительно растущее население нашей планеты, уже не хватает «чистых» технологий, утверждают они. Сегодня, по данным ООН, голодает каждый шестой житель Земли. Во-вторых, измененные на уровне ДНК овощи, фрукты и злаки менее подвержены болезням и вредителям, лучше плодоносят и дают стабильный урожай, а значит, по версии лоббистов, повышают продовольственную безопасность.
Убаюканные этими доводами чиновники от сельского хозяйства ищут в ГМО решение всех проблем — от цен на продовольствие до влияния местного климата на урожайность. Все больше правительств заключают соглашения с Монсанто и подобными гигантами, создают совместные предприятия и принимают выгодные для ГМО-корпораций законы. За разговорами о всеобщем благе скрываются колоссальные деньги. Прибыль тех же Монсанто или Байер исчисляются десятками миллиардов долларов в том числе, и за счет подобных госконтрактов.
Однако, как показывает практика, расчет на ГМО-семена не оправдывается. Самый яркий пример — массовые самоубийства фермеров в Индии, которых государство и ГМО-корпорации уговорили вложить все средства в инновационные семена и удобрения. Однако результаты оказались провальными, ни всхожесть, ни выживаемость, ни урожайность монсантовского хлопка и других культур не соответствовали обещаниям. Несчастным людям ничего не оставалось, как свести счеты с жизнью из-за колоссальных долгов. К чести индийского правительства, оно отреагировало адекватно и отказалось от фактически подписанного соглашения по ГМ-баклажанам с инсектицидным геном от Монсанто.
Как оказалось, не зря. В Бангладеш, где семена все-таки закупили, едва удалось собрать половину от посеянного. «Улучшение» ДНК на основе генов почвенных бактерий должно было сделать ростки и плоды баклажанов ядовитыми для насекомых и сократить расходы на пестициды. Однако вышло наоборот: ядов пришлось закупать еще больше, но от трети до половины урожая все равно погибло. Фермеры с удивлением отмечали, что на баклажаны нападали насекомые и болезни, которые до эксперимента никогда не приносили особого вреда. В ответ Монсанто предложили…порцию своих уникальных фунгицидов и пестицидов для борьбы с напастью…Если после этих эксеприментов какие-то плоды и вызрели и были собраны, то надо полагать, это был чистый яд.
В России к ГМО всегда относились крайне настороженно. Сейчас у нас запрещены покупка и выращивание генно-модифицированных семян, а вот ГМО-сою, рапс, кукурузу у нас закупают по-прежнему.
И вот на днях Комиссия РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований открыто взялась за защиту ГМО. Накануне глава комиссии Евгений Александров заявил, что к осени 2017 года комиссия готовит меморандум о лженаучности утверждений о вреде генно-модифицированных продуктов.
Лоббисты ГМО обычно ссылаются на их полную безопасность для человека и животных. Так ли это?
Ирина Ермакова
На эту же тему мы пообщались с доктором биологических наук, международным экспертом по экологической и продовольственной безопасности, вице-президентом Академии геополитических проблем, исследователем ГМО