В 80-е годы XIX века, когда создается рассказ «Лошадиная фамилия» в
произведениях Чехова безраздельно царствует веселый и
жизнерадостный смех. Отчасти это объясняется обстоятельствами: начало
80-х годов не столь благоприятно для развития язвительной сатиры. В
стране ужесточается цензура, как результат правительственной реакции.
Наиболее удачным является легкий и веселый смех над мелкими казусами
бытовой повседневной жизни. Однако нельзя говорить, что талант Чехова
начинает развиваться в юмористических журналах развлекательного
характера. Писатель широко использует свои познания в области русской
классики.
Смех Чехова в это время гиперболичен, часто используется гротеск.
Однако есть и такие рассказы, где жизненная достоверность не нарушена. В
таких рассказах писатель уделяет внимание бытовым мелочам, но
выхватывает самые значимые и впечатляющие. Тем не менее смех А. П.
Чехова все так же весел и беззаботен. Так происходит и в рассказе
«Лошадиная фамилия» . Говоря об этом произведении, исследователи чаще
всего употребляют выражение «теплый юмор» .
Как и во многих ранних рассказах. Чехова, предметом изображения
становится мелкая бытовая деталь, частичка жизни. «У генерала-майора
Булдеева разболелись зубы» . Далее развертывается целая история,
никчемная, но удивительно важная для героев рассказа. Практически целый
день все обитатели дома Булдеева мучительно вспоминали фамилию доктора,
который «заговаривал зубы — первый сорт. Бывало, отвернется к окошку,
пошепчет, поплюет — и как рукой! Сила ему такая дадена… » . Но только вот
незадача — знахарь этот уехал жить к теще в Саратов. И для героев нет
ничего удивительного в том, что людей из других городов чудо-доктор
лечит «по телеграфу» . Недоверчиво отнесся к совету Ивана Евсеича
генерал Булдеев. Да уж слишком сильна была зубная боль, и он решается
отправить-таки телеграмму. И снова препятствие — память приказчика.
Помнит только, что фамилия «как бы лошадиная» . Целые сутки ходила за
Иваном Евсеичем толпа, придумывающая различные варианты фамилии
доктора.
И действительно, «теплый юмор» Чехова дает себя знать. Ну, как не
улыбнуться им — придумывающим никому не нужную фамилию
шарлатана-знахаря; им — надеющимся на столь призрачное врачевание? В
рассказе нет злой усмешки над героями, нет сатирического осмеяния, столь
характерного для более позднего Чехова. Смеется автор над напряженным и
мучительным состоянием Ивана Евсеича, перебирающего в уме самые
разнообразные варианты. Только и можно сказать: «Как мало для счастья
надо! » при виде приказчика, бежавшего к усадьбе «с такой быстротой,
точно за ним гналась бешеная собака» .
Однако вся напряженная работа его памяти пропала даром: зуб вырвал
приехавший по просьбе генерала доктор. Ситуация насквозь комична,
пронизана искрящимся смехом. Писатель никого не высмеивает, он просто
описывает случай из жизни, который мог бы произойти с каждым.
Чехова по праву можно назвать продолжателем традиций
Гоголя. Но Чехов не останавливается и развивает свой художественный
метод. И если у Гоголя был «смех сквозь слезы» , то у Чехова это «смех до
слез».