Море гудело под ними,грозно выделяясь из всех шумов этой тревожной
и сонной ночи. Огромное, теряющееся в пространстве, оно лежало глубоко
в/низу,далеко белея сквозь сумрак бегущими к земле гривами пены. Страшен
был и беспорядочный гул старых тополей за оградой сада,мрачным
островом выроставшего на скалистом прибрежье. Чувствовалось,что в
этом безлюдном месте властно царит теперь ночь поздней осени и
старый большой сад, забитый на зиму дом и раскрытые беседки по углам
ограды были жутки своей заброшенностью. Одно море гудело ровно,победно и казалось все величавее в сознании своей силы. Влажный ветер
валил с ног на обрыве и мы долго не в состоянии были насытиться его
мягкой,до глубины души проникающей свежестью. Потом,скользя по
мокрым глинистым тропинкам и остаткам деревянных лестниц,мы стали
спускаться в/низ,к сверкающему пеной прибою. Ступив на гравий,мы
тотчас же отскочили в сторону от волны, разбившейся о камни. Высились и
гудели черные тополи,а под ними,как бы в ответ им, жадным и бешенным
прибоем играло море. Высокие,долетающие до нас, волны с грохотом
пушечных выстрелов,рушились на берег,крутились и сверкали целыми
водопадами снежной пены, рыли песок и камни ,и убегая назад,увлекали
спутанные водоросли, ил и гравий,который гремел и скрежетал в их
влажном шуме. И весь воздух был полон тонкой,прохладной пылью, всё
вокруг дышало вольной свежестью моря. Темнота бледнела,и море уже ясно
видно было на далекое пространство.
"И мы одни"- сказала она, закрывая глаза.