Можно по-разному представлять себе содержание этой пьесы: либо как собственно историю, которую рассказывает старушка-няня, которая сама остается как бы «за кадром». Либо – так предлагает считать известная пианистка И. Малинина - мы представляем себе старушку-няню, «которая тут же в нашем воображении перевоплощается в образ фантастической колдуньи (к примеру, пушкинской Наины). Некоторая угловатость, «колючесть» изложения, ритмическая причудливость, замысловатая расстановка акцентов способствует созданию атмосферы сказочности».1