Зимней ночью сухой воздух был полон какой-то хрустальной ясности, не нарушаемой ни малейшим звуком, но как будто замершей в чутком ожидании. Но стоило треснуть льдине, и ночь вся содрогнулась. Камень оборвался из-под моей ноги, и опять наполнилось хрупкое молчание пугливыми и резкими отголосками.