Поскольку произведение считается образцом народной драмы в духе Шекспира...
Как
и Шекспир, Пушкин смешивает стихотворную и прозаическую речь. Внутри
стихотворной речи рифмованный стих соседствует с белым стихом.
Стихотворные размеры меняются со смелостью дозволенной только гению. И
всякий раз язык героя (и размер стиха) именно тот, которым может
говорить только этот персонаж. Русская народная речь, отражающая
"лукавую насмешливость ума" присущую русскому народному складу, в
трагедии представлена очень широко. Но русской речью в форме народной
прибаутки может заговорить только Варлаам, а русская речь в форме
народного плача может раскрыть душевную боль Ксении - "в невестах уж
печальней вдовицы".
Размеренным белым стихом разговаривают в
палатах царя Бориса и в боярских домах. Рифмованная, более легкая речь -
в Кракове и Самборе. Величавая чеканка речи царя Бориса выдержана от
первого его слова до последнего ("Я готов").
Действующие лица в
"польских" сценах изъясняются особенно изысканно. Изменяется в
зависимости от окружения и речь Самозванца: в сценах, где он становится
царевичем Димитрием, она более легкая, изысканная, чем была у Гришки
Отрепьева. А в монологе патера Черниковского ( "Всепомоществуй тебе
снятый Игнатий...") слышны интонации польской речи.
Народ
изъясняется почти всегда прозой. Даже стихотворная форма первых народных
сцен краткостью и разорванностью реплик, частотой восклицаний создает
впечатление разговорной речи.