Премьерных «Ромео и Джульетту» Юрия Григоровича я видела со вторым составом, по-моему, совершенно замечательным: Нина Капцова – Джульетта и двадцатилетний Артем Овчаренко – Ромео (в их дуэте есть какая-то трогательная юношеская непосредственность), Юрий Баранов –Тибальд ( с легким налетом Красса) и недавний выпускник училища БТ Дмитрий Загребин – Меркуцио (неотразимо обаятельный и виртуозно беспечный). Другие участники постановки, по большему счету, все также выкладывались по полной – массовые сцены (у Григоровича они всегда впечатляют осмысленностью и большим мастерством) в концепции этой постановки, в развитии действия здесь не менее важны, чем эпизоды с солистами.
Балет Григоровича «Ромео и Джульетта» -- не повесть и даже не история необыкновенной любви. Это древнегреческой мощи трагедия. В противостоянии романтической любви и реальности, враждебной ей (причины разнообразны, но они всегда находятся !) гибель влюбленных неизбежна.
Новая постановка посвящена Наталии Бессмертновой (её нет уже два года, но при упоминании её имени лучше не видеть глаз Юрия Николаевича, в общем, очень сдержанного и сильного).
Воздействие спектакля, судя по овациям зрителей, было мощнейшее, просто зашкаливало. Какие же чувства должен испытывать создатель этого балета, и каким надо быть гением, чтобы в каждой клетке вашего существа ни на минуту не прекращалась дрожь от неотвратимо в безумном ритме приближающегося гибельного конца?!
Великая музыка судьбы Прокофьева нашла совершенный пластический эквивалент в энергетически наполненной, осмысленно простотой хореографии Григоровича, архитектурно вписанной в мрачную красоту лаконичной сценографии Вирсаладзе.
Тема судьбы прописана в партитуре Прокофьева почти с первых нот. В спектакле сразу же на авансцене Тибальд, главное её орудие. Его воинственный танец перестраивает бурлящую на площади толпу в два лагеря – Капулетти (их знак – красный цвет) против не столь ярких (или яростных) Монтекки. Тема вражды перерастает в тему войны в знаменитом танце рыцарей на балу у Капулетти. Оркестр звучит с такой нарастающей жесткостью, что в памяти всплывает тема нашествия из Седьмой симфонии Шостаковича. Кровопролития не избежать! Тень постоянной угрозы делает особенно щемящей музыку первого свидания юношески непосредственных Ромео и Джульетты (камерное пространство для них остроумно выгорожено из общей сцены знаменитыми канделябрами миманса). Картина нежно певучего свидания сменяется вихрем площадных танцев такой головокружительности, что, кажется, будто движется сама сценическая площадка. Благодаря подиуму происходит очень быстрое переключение планов, так сказать, эпического и романтического. Влюбленные (на подиуме) венчаются у брата Лоренцо. И снова площадь. Общее веселье переходит в стычку Тибальда с дурачащимся Меркуцио, Тибальд убивает Меркуцио. Разъяренный, Ромео мстит за друга, убивая в поединке виновника его смерти. Тела погибших с раскинутыми руками, как два креста, вознесены над кружащей двухголовой толпой. Экстатично, с распущенными волосами, оплакивает своего племянника Тибальда синьора Капулетти. (Кстати, кажется, среди оплакивающих здесь нет Джульетты). Сцена убийства и оплакивания почти без паузы переходит в сцену прощания влюбленных в высвеченной на подиуме спальне Джульетты. Парис сватается к Джульетте. Старшие Капулетти непреклонны к мольбам дочери. Джульетта в отчаянии, она бежит к брату Лоренцо. Изгнанный Ромео бежит из Вероны. Благодаря подиуму, появляется возможность одновременного действия в параллельных пространствах. (Их бег, очевидно, намеренная аллюзия к знаменитому бегу Джульетты-Улановой у Лавровского). Брат Лоренцо дает Джульетте снотворный напиток. Джульетта соглашается на брак с Парисом и принимает снотворное. У неё начинаются видения – фигуры, закутанные в белые одеяния с лилиями в руках. У гостей Капулетти, поздравляющих их с помолвкой дочери, в руках те же лилии (очень в духе Григоровича красивое, возведенное до символа смысловое решение). В разгар свадебных приготовлений Капулетти врывается кормилица, корчащаяся от не выговариваемой вести о смерти Джульетты. На высоте подиума появляется синьор Капулетти с безжизненной дочерью на руках (она кажется совсем ребенком). К склепу семьи Капулетти (он, разумеется, выделен светом на подиуме) устремляется Ромео. В отчаянии он выпивает яд у тела Джульетты, вынесенной им на авансцену. Она просыпается. Прощание влюбленных. Он умирает, она закалывается его кинжалом. В смертельном беге поставлена точка. Занавес. Никаких, как обычно в других версиях «Ромео и Джульетты» оплакиваний, примирений враждующих кланов и других утешений не следует. В трагедии конец действия совпадает с его кульминацией.
Григорович в единении с Вирсаладзе, в союзе с Шекспиром и Прокофьевым создал балет, «призванный обозначить мир трагедии вообще, вне каких-то примет и конкретного "адреса"