Жил муж — надменен, спесью опьянён.
Раз перед нищим дверь захлопнул он.
Ушёл бедняк в отчаянье, в печали,
Из сердца стоны горя излетали.
Один слепец, услышав стон его,
Спросил: — Эй, друг, ты плачешь? Отчего?
Сказал бедняк, что душу истомил он
В скитаньях, что богатым прогнан был он.
— Утешься, о бедняк! — сказал слепой. —
Поужинаешь нынче ты со мной!
И нищего слепец схватил за ворот,
Привёл к себе в потёмках через город.
Дервиш, утешась, молвил: — Пусть творец
Тебе воротит зренье, о слепец!
Слепой насмешкой гостя не обидел,
Но утром, пробудясь, он свет увидел.
И дивный слух весь город облетел,
Что ночью, мол, слепой прозрел.
Услышал эту весть, ушам не веря,
Богач, что бедняка прогнал от двери,
Прозревшего спросил он: — Удружи,
Как это всё случилось, расскажи?
Как вновь зажглись угаснувшие свечи?
Тот молвил: — Что с тобой вести мне речи!
Ты слеп душой, ты от добра ушёл —
Сову ты Хумаюну предпочёл.
Вернул мне свет дервиш, убогий нищий,
Кому ты отказал в тепле и пище.
Но знай: забрезжит свет в твоих глазах,
Коль верных ты облобызаешь прах.
Увы, мы слепы сердцем и глазами —
Не знаем о целительном бальзаме!
Богач надменный духом приуныл
И голову в раскаянье склонил:
— Ко мне летело счастье, а досталось
Слепому! В сеть к нему оно попалось!
Коль точишь зубы алчности, как мышь,
Вдогонку соколу не полетишь.
О, ждущий блага от дервишей божьих,
Служи им сам, жди их на придорожьях!
Кто птицам всем даёт зерно, лишь тот
Наверно Хумаюна обретёт.
Пускай благодеянья стрелы всюду!
Добыча будет. Верь добру и чуду.
Средь ста жемчужниц перл в одной найдёшь,
Сто стрел пустив, одною щит пробьёшь.