В Болдино Пушкин приехал 3 сентября, рассчитывая за месяц управиться с делами. Поначалу он опасался, что лучшая рабочая пора (обычно осенью он много писал) должна быть заполнена хлопотами по введению во владение и закладу Кистенёва. В эту поездку Пушкин взял с собой всего три книги: второй том «Истории русского народа» Полевого, «Илиаду» в переводе Гнедича и сочинения английских поэтов, в том числе Барри Корнуолла.
Планы Пушкина нарушила прокатившаяся по России эпидемия холеры — из-за карантина он задержался в Болдино на три месяца, которые стали одним из самых плодотворных периодов в его творчестве.
Отражением его тревог стали появившиеся вскоре после приезда «Бесы» и «Элегия» («Безумных лет угасшее веселье…»). Вскоре, однако, письмо невесты, вернуло ему утраченное душевное равновесие. Своему другу и издателю Плетнёву Пушкин сообщил, что в своём «премиленьком письме» она «обещает выйти за меня и без приданого» и зовёт его в Москву. Дела по Кистенёву были доверены писарю Петру Кирееву, и поэт, уверенный, что Гончаровы покинули холерную Москву, уже известил друга, что появится там не ранее, чем через месяц.
13 сентября Пушкин написал назидательную «Сказку о попе и о работнике его Балде»
Осень 1830 года стала для Пушкина временем подведения итогов. Уже в своём послании родителям с извещением о помолвке (6—11 апреля 1830) он писал, что начинается новый период; о том же он говорит Плетнёву уже из Болдина: «Доселе он я — а тут он будет мы. Шутка!» (XIV, 113, 29 сентября 1830). Перемены в личной жизни совпали с началом нового этапа литературной деятельности. Заключительную главу «Евгения Онегина» поэт открывает ретроспективной картиной своего творчества, символически представив его развитие через «смену обликов Музы», а направление своей литературной эволюции, по словам Благого, как «движение через романтизм к реализму, от „поэзии“ к „прозе“.
В первых числах октября Пушкин попытался уехать из Болдина, но ему не удалось преодолеть карантинные оцепления. 5 декабря 1830 года Пушкин вернулся с третьей попытки в ещё окружённую холерными карантинами Москву. 9 декабря Пушкин писал Плетнёву: