1. Кулигин сидит на скамье и смотрит за реку. Кудряш и Шапкин прогуливаются.Кулигин (поет). «Среди долины ровныя, на гладкой высоте...» (Перестает петь.)
Чудеса, истинно надобно сказать, что чудеса! Кудряш! Вот, братец ты
мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не
могу.Кудряш. А что?Кулигин. Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется.Кудряш. Нешто́!Кулигин. Восторг! А ты: «нешто́!» Пригляделись вы, либо не понимаете, какая красота в природе разлита.Кудряш. Ну, да ведь с тобой что толковать! Ты у нас антик, химик!Кулигин. Механик, самоучка-механик.Кудряш. Все одно. (Кудряшу совершенно безразлично до красоты Волги)
2. Кулигин.
Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь,
вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда
нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда
не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот
старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше
денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему
отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из
них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай,
говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день
ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу, да и
говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустяках
разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите:
недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого
тысячи составляются, так оно мне и хорошо!» Вот как, сударь! А между
собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не
столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают
в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных,
что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое
истеряно. А те им, за малую благостыню, на гербовых листах злостные
кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и
несть конца мучениям. Судятся-судятся здесь, да в губернию поедут, а там
уж их и ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да
не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат; а они еще и
рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, говорит, потрачусь,
да уж и ему станет в копейку». Я было хотел все это стихами
изобразить....
Кулигин. Вот какой, сударь, у
нас городишко! Бульвар сделали, а не гуляют. Гуляют только по
праздникам, и то один вид делают, что гуляют, а сами ходят туда наряды
показывать. Только пьяного приказного и встретишь, из трактира домой
плетется. Бедным гулять, сударь, некогда, у них день и ночь забота. И
спят-то всего часа три в сутки. А богатые-то что делают? Ну, что бы,
кажется, им не гулять, не дышать свежим воздухом? Так нет. У всех давно
ворота, сударь, заперты и собаки спущены. Вы думаете, они дело делают,
либо богу молятся? Нет, сударь! И не от воров они запираются, а чтоб
люди не видали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят. И
что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых! Да что вам
говорить, сударь! По себе можете судить. И что, сударь, за этими замками
разврату темного да пьянства! И все шито да крыто — никто ничего не
видит и не знает, видит только один бог! Ты, говорит, смотри в людях
меня да на улице; а до семьи моей тебе дела нет; на это, говорит, у меня
есть замки, да запоры, да собаки злые. Семья, говорит, дело тайное,
секретное! Знаем мы эти секреты-то! От этих секретов-то, сударь, ему
только одному весело, а остальные — волком воют. Да и что за секрет? Кто
его не знает! Ограбить сирот, родственников, племянников, заколотить
домашних так, чтобы ни об чем, что он там творит, пикнуть не смели. Вот и
весь секрет. Ну, да бог с ними! А знаете, сударь, кто у нас гуляет?
Молодые парни да девушки. Так эти у сна воруют часик-другой, ну и гуляют
парочками. Да вот пара!
3. Кабанова - злющая, деспотичная свекровь.
4. Нет, так как они все люди ведомые, подневольные, они может и хотел ли бы жить другой жизнью, но смирились и приспособились.