День приближался к концу. Над Волгой, в тишине наступающего заката чуть заметно дрожал воздух, и неслышно уходила в туманную даль широкая река. Вечернее солнце медленно спускалось к зелени гор ,освещая их вершины. Овраги делались более угрюмыми, может быть более красивыми, и из них тянуло ароматной влагой тихой ,июльской, тёплой ночи. Берег, проросший развесистыми и вековыми липами, уступами уходил к Волге, а внизу густо разрослись сирень и колючий шиповник. В кустах, задумчиво наклонившихся над журчащими ключами, защелкали соловьи, а из темнеющей дали, где уже замерли бледные огни далёкого города, донеслись гудки встретившихся пароходов. Где-то бойко и упорно шлёпал о воду буксир,а под кручей высокого берега жалобно скрипели кормовые вёсла плотов, старавшихся выбраться на середину реки. Потом всё затихло, и только соловьиные трели, да неумолчный шум родника, каскадом спускавшегося к Волге, нарушали тишину летней ночи, пронизанной мерцающим светом бесчисленных звёзд.