общем, стали жить как чужие. Год так живут, второй. Ваня в этом доме уже и появляется редко. Но окончательно не съезжает, потому что не определился еще точно — к кому. Вроде и модные все и со связями. Но все рано ошибиться не хотелось бы. Потому что всегда так: кажется, что за спиной одной женщины стоит другая, лучше. Их вообще сотни. Границы открылись, и в поездках такие знакомства случаются. Очень интересные знакомства. Хотелось бы, конечно, помоложе, но с молодости что взять? Вон Ирка была молодая и красивая, и где это все? Не говоря о тесте с тещей. Ира однажды его все-таки умудрилась выловить, говорит: «Давай разводиться. Я человека встретила». Иван, конечно, хотел сказать — фигушки тебе, а не развод. А потом пожалел ее, смотрит: Ира толстая стала, неинтересная, такую встретишь, через секунду забудешь. «Ладно, — говорит ей, — но квартиру все равно разменяем». Разменяли.
Ире досталась дрянь какая-то, на окраине, а Иван хорошую себе выбрал, в центре. Он там и не живет почти, но пусть стоит на всякий случай. Мало ли что. Эти женщины… На них как полагаться, рассчитывать? Нужно что-то и свое иметь на крайний случай. Он, кстати, и не говорит никому, что у него свой угол имеется. Говорит, что жене все оставил. А Ира замуж вышла и мальчика родила. Ваня приезжал к ним как-то на дачу, документами еще когда на продажу квартиры занимались. Его одна знакомая подвезла: ему не хотелось свою машину по ухабам бить. Приезжает — вся семейка в сборе. А дочка даже из дома не вышла, чтобы с отцом поздороваться. Тесть с каким-то мужиком в шахматы играет. Теща с веранды крикнула, что обед не скоро. А нужен ему их обед — борщ, небось, да пироги с капустой. Ирка в каком-то дранье вокруг грядок ходит, потом вообще ушла, говорит — ребенка пора кормить. Толстая. Разговора не вышло.