Лирическая уединенность», «одиночество» Блока, в атмосфере которых создавались «Стихи о Прекрасной Даме»[2], постепенно
отступают перед явлениями реальности. В последнем разделе первой книги, в «Распутьях» (1902—1904), появляются новые темы,
новые образы, непривычные для романтического ореола поэта. Прочитаем стихотворение 1903 года «Фабрика». «Грубый чекан этих
ударяющих, как молот кузнеца, строк был так непривычен под пером поэта «Прекрасной Дамы», — вспоминал впоследствии редактор
журнала, где публиковались стихи из первой книги Блока.
В поэзию Блока входит тема город тема города, социальной
несправедливости. Образ нищих рабочих с их «измученными спинами»
обобщен, как и образ противопоставленного ему зла: «Недвижный кто-то,
черный кто-то / Людей считает в тишине». Образ лирического
героя еще над происходящим: «Я слышу все с моей вершины». Возникает
чувство тревоги за мир, который нуждается в спасении. Уродства
«страшного мира» показываются символически, здесь особую роль играет
цвет. В символике цвета у Блока желтый обозначает увядание,
тление; черный — тревожное, гибельное, катастрофическое. Постепенно
вызревает мысль, сформулированная Блоком позже: «Одно
только делает человека человеком: знание о социальном неравенстве».
Подлинная жизнь с ее остротой социальных противоречий
постепенно входит в творчество Блока. Отсюда настойчиво повторяющаяся
тема ожидания будущих тревог и потрясений. Эта тема
определила образное содержание второй книги стихов.
Лирика второго тома (1904—1908) отразила существенные изменения блоковского мировосприятия. Он отходит от мистицизма Соловьева,
от идеала мировой гармонии, но не потому, что поэт разочаровался в этом идеале. Он навсегда остался той «тезой», с которой
начался его творческий путь. События окружающей жизни вторгаются в сознание поэта как стихия, вступающая в конфликт с
«несмутимой» душой Мира, как «антитеза», противостоящая «тезе». Поэт изображает сложный, противоречивый мир людских страстей,
страданий, борьбы и ощущает себя сопричастным всему происходящему. Это и события революции, которую он воспринимал, подобно
другим символистам, как проявление народной разрушительной стихии, как борьбу с царством социального бесправия, насилия в
пошлости.
Я не знаю что писать и взял из инета поудаляй то что не нужно сори